Посещение Морония

продолжал исполнять мою обыденную работу до двадцать первого сентября тысяча восемьсот двадцать третьего года, перенося в течение этого времени жестокое гонение со стороны всех классов населения, как верующих, так и неверующих, за то, что я продолжал утверждать, что мне явилось видение.

В промежуток времени, истекшего между явившимся мне видением и тысяча восемьсот двадцать третьим годом, соблюдая запрет не присоединяться ни к какой религиозной секте тех времен, будучи юного еще возраста, я был преследуем теми людьми, которым следовало бы быть моими друзьями и относиться ко мне с добрым чувством, и, если они и считали меня заблуждающимся, то постараться исправить меня с достоинством и тактом. Я был оставлен на произвол всякого рода искушений, и вращаясь в обществе различных людей, я часто, по молодости, делал глупые ошибки и был подвержен человеческим слабостям, которые, и я с сожалением говорю об этом, вели меня к разным соблазнам, порочным перед Богом. Я признаюсь в этом, но не думайте, что я виновен в каких-нибудь тяжких и пагубных грехах — у меня никогда не было склонности к таковым.

Вследствие всего этого, я часто чувствовал себя осужденным за мои слабости и недостатки, и когда в ночь на упомянутое уже двадцать первое сентября я отправился на ночлег и приступил к молитве, то просил Бога Всемогущего простить мне мои грехи и проступки, а также послать мне Его указание, чтобы я знал мое положение и достоинство перед Ним, и я был уверен, что получу божественное откровение так как я и раньше его получил.

И вот, в то время как я таким образом взывал к Богу, я увидел, что в моей комнате появился свет, который все увеличивался до тех пор, пока вся комната не стала светлее чем при полуденном солнце, и тогда внезапно появился человек у моей постели, стоявший в воздухе, ибо его ноги не касались пола.

Он был облачен в мантию чрезвычайной белизны, такой белизны, подобной которой я никогда ничего не видел на свете, и не думаю, чтобы что-либо земное могло быть такой белизны и блеска. Руки у него были обнажены повыше кистей, также как ноги и голени повыше лодыжек. Голова и шея у него также были обнажены, и я мог видеть, что на нем не было другой одежды, кроме его мантии, так как у него виднелась грудь.

И не только его мантия была необыкновенной белизны, но сам он был такого блеска, который не поддается описанию, и лицо его было подобно молнии. Комната была очень ярко освещена, но не так ярко, как непосредственно вокруг него самого. Посмотрев на него, я сначала устрашился, но этот страх скоро оставил меня.

Он назвал меня по имени, сказав, что он вестник, посланный ко мне от Бога, что имя ему Мороний, что у Бога поручение для меня, требующее исполнения, и что имя мое будет известно на добро или во зло среди всех народов, племен и языков, или, что среди всех людей будет говориться обо мне и хорошо и худо.

Он мне сказал о сокрытой книге, написанной на золотых листах и содержащей историю прежних жителей этого материка и источник их происхождения. Он мне также сказал, что полнота вечного Евангелия содержится в ней, так как ее дал Спаситель древним жителям этой земли.

А также, что два камня в серебряных оправах были сокрыты вместе с листами; что эти камни, прикрепленные к нагрудному щиту, составляли то, что называется Урим и Туммим; и что те, которые владели или пользовались этими камнями в древние или прежние времена, назывались «провидцами;» и что Бог уготовил эти камни для того, чтобы перевести книгу.

Сказав мне все это, он начал приводить пророчества из Ветхого Завета. Во-первых, он повторил часть третьей главы Книги Малахии, а также четвертую, или последнюю главу того же пророчества, однако с небольшим изменением по сравнению с тем, что читается в наших Библиях. Вместо того, чтобы прочитать первый стих, как он написан в наших книгах, он прочитал его так:

«Ибо вот, придет день, пылающий как печь; и все надменные, да, и все делающие зло сгорят как солома; ибо те, которые придут, сожгут их, речет Господь Саваоф, так что не останется у них ни корня, ни ветви.»

Затем он прочитал пятый стих так:

«Вот, я открою вам Священство рукою Илии пророка, до наступления великого и страшного дня Господня.»

Он иначе прочитал также и следующий стих:

«И он вложит в сердца детей обет, данный отцам, и сердца детей обратятся к своим отцам; иначе же вся земля будет совершенно опустошена в пришествие Его. »

В добавление к этому он прочитал одиннадцатую главу из Книги Исаи, сказав, что то, что в ней сказано, должно скоро исполниться. Он также прочитал из третьей главы Деяний двадцать второй и двадцать третий стихи точно, как они имеются в нашем Новом Завете. Он сказал, что этот пророк есть Христос, и что день еще не наступил, но скоро наступит, когда «те из народа, которые не послушаются Его голоса, будут отвертнуты.»

Он также прочитал вторую главу из Книги Иоиля, от двадцать восьмого и до последнего стиха, сказав, что пока это еще не исполнилось, но скоро сбудется. Он также заявил, что полнота иноверцев скоро придет. Он привел много других выдержек из Священного Писания и дал много объяснений, которые не могут быть здесь приведены.

Затем он мне сказал, что, когда я получу упомянутые им листы — время же для получения их еще не настало — я никому не должен показывать ни их, ни нагрудного щита с Уримом и Туммимом, за исключением только тех, которым мне будет приказано их показать, иначе же я буду уничтожен. В то время как он говорил со мной об этих листах, в уме моем открылось видение, так что я мог видеть то место, где листы были сокрыты, и так ясно и отчетливо, что я узнал это место, когда пришел к нему.

После этого сообщения я увидел, что свет в комнате начал тускнеть вокруг того, кто говорил со мной, что продолжалось до тех пор, пока вся комната ни стала снова темною, за исключением лишь вокруг его самого, тут, вдруг, я увидел, как бы проход, открывшийся прямо к небу, в котором он, поднимаясь, совершенно исчез, и моя комната приняла тот вид, в каком она была до появления этого небесного света.

Я лежал, думая об этом исключительном явлении и очень изумляясь тому, что было сказано мне этим чрезвычайным вестником, когда, среди моих размышлений, я вдруг увидел, что моя комната снова начала наполняться светом, и внезапно тот же самый небесный вестник предстал у моей постели.

Он снова начал пересказывать без малейшего изменения то же самое, что было им сказано мне при первом его появлении, и, сделав это, он уведомил меня о великих наказаниях с ужасными опустошениями от голода, меча и эпидемий, которые постигнут землю, и о том, что эти грозные наказания произойдут в этом поколении. Сказав все это, он снова, как и в предыдущий раз, вознесся на небо.

К этому времени я уже находился под таким сильным впечатлением от происшедшего, что сон ушел из моих глаз, и я лежал переполненный чувством и ошеломленный от всего, что я увидел и услышал. Но каково же было мое удивление, когда я снова увидел у своей постели того же вестника и услышал, как он еще раз повторил мне все то же самое, добавив предостережение, что сатана будет пытаться искусить меня тем, чтобы я присвоил себе эти листы и обогатился через них (ввиду трудных материальных условий, в которых находилась семья моего отца). Он запретил мне делать это, сказав, что, получив листы, я не должен был иметь никакой другой цели кроме прославления Бога; что я не смею попасть под влияние каких-либо других побуждений, кроме как созидание Царства Его, иначе же я их не получу.

После этого третьего посещения, он снова вознесся на небо, и я остался один, обдумывая необычайность всего пережитого мной, и тут, почти немедленно, после того как небесный вестник вознесся в третий раз, запел петух, и я увидел, что наступило утро; так что эти явления, должно быть, заняли всю ночь.

Поднявшись вскоре с постели, я, как обычно, пошел заниматься своим трудом; но взявшись, как всегда, за работу, я почувствовал такое истощение своих сил, что совершенно не мог ее продолжать. Мой отец, работая рядом, заметил что-то неладное со мной и велел мне идти домой. Я направился к дому, но, перелезая через забор у поля, где мы работали, я совершенно лишился сил и упал на землю и некоторое время лежал без сознания.

Первое, что я могу припомнить, это голос, взывающий ко мне и называющий меня по имени. Взглянув вверх, я увидел того же вестника, стоявшего надо мной и, как и прежде, окруженного светом. Он опять повторил мне все то, что было сказано мне в предыдущую ночь, и велел идти к моему отцу и рассказать ему о видении и указаниях, полученных мною.

Повинуясь этому, я вернулся к отцу в поле и все точно передал ему. Он ответил, что все это было от Бога и сказал, чтобы я пошел и сделал так, как повелел мне небесный вестник. Я оставил поле и пошел к тому месту, где, по словам вестника, хранились листы, и благодаря ясности видения о том месте, имевшегося у меня, я, по приходе, сразу узнал его.